Неряшливость, многословие и любовь оказались официальными болезнями

Больной на всю немытую голову

Практически только в России врачи ставят пациентам такие диагнозы, как дисбактериоз, остеохондроз или вегето-сосудистая дистония. Впрочем, если проанализировать десятый Международный классификатор болезней (МКБ), можно найти куда более экзотические названия диагнозов, которые медики вправе выставлять пациентам практически по всему миру. Например, «причудливый внешний вид» или «странное необъяснимое поведение». Эксперты, опрошенные «МК», отмечают, что будущий, одиннадцатый, вариант МКБ заметно лучше, однако пока у людей в белых халатах есть большой простор для выявления удивительных патологий у людей.

Считать любовь болезнью или нет — вот в чем вопрос.

Странный вид как заболевание

Самым любопытным, по мнению экспертов, можно назвать раздел МКБ-10 Р40-46, в котором перечислены симптомы и признаки, относящиеся к внешнему виду и поведению. Здесь собрана коллекция медицинской экзотики по симптомам и признакам отклонения от нормы — причудливый внешний вид; странное необъяснимое поведение; чрезмерная активность; подозрительность и явная увертливость; чрезмерный интерес к стрессовым событиям; многословие и склонность к изложению излишних подробностей, что делает неясной причину контакта; собственная запущенность; пренебрежительное отношение к своему виду; очень низкий уровень личной гигиены. Теоретически каждого человека хотя бы с одним из таких признаков (например, странный внешний вид — понятие широкое) можно признать нездоровым и начать лечить. Но в медицинской практике такое скорее исключение, чем правило.

Кардиолог, доктор медицинских наук, профессор кафедры факультетской терапии №1 Первого московского государственного медицинского университета им. И.М.Сеченова Дмитрий Напалков отмечает, что все прекрасно понимают, что эти диагнозы никто никогда не выставляет и тем более не лечит. «Например, в той же МКБ-10 в разделе Р52 есть диагноз «старость». Подразумевается, что это тоже заболевание — ведь пациент может умереть от старости. Но никто при этом не поставит ему такой диагноз и не напишет его в качестве причины смерти. Кроме того, саму по себе старость не лечат», — рассказывает Дмитрий Напалков.

Как рассказал «МК» известный психиатр, профессор кафедры психиатрии РУДН Юрий Сиволап, в МКБ-10 есть мертвые разделы: «Они не имеют отношения к нормальной медицине. Хороший психиатр не будет тратить время, чтобы лечить у человека увертливость или многословие, потому что эти качества нельзя назвать болезнями. Это — особенности личности, порой неприятные, но они не являются достаточными для констатации психического расстройства. Например, пациент с биполярным аффективным расстройством может быть многословным. С шизотипическим расстройством — странным. С шизофренией — неопрятным. Но есть очень опрятные люди, у которых диагностированы серьезные психические нарушения. Поэтому одна лишь неопрятность или странный внешний вид не могут служить критериями психического расстройства. С высокой вероятностью человек с такими особенностями окажется абсолютно здоровым — но вот он просто такой».

Одним из самых любимых у наших врачей диагнозов был и остается диагноз «вегето-сосудистая дистония», который в международной практике не используется. В МКБ его нет, однако, как отмечает Дмитрий Напалков, там есть астения, что является примерно тем же самым: «Астения там скрывается под кодом Р53 и означает некий синдром у взрослых, характеризующийся недомоганием, утомляемостью. Однако самостоятельным диагнозом астения быть не может, лишь симптомом проявления какой-то другой болезни».

Еще одно чисто российское изобретение — диагноз «дисбактериоз» — неожиданно появилось в последней, еще не утвержденной МКБ-11. «Дисбактериоз добавлен в последнюю редакцию, хотя отношение к нему очень неоднозначное. Он идет там под шифром «болезни органов пищеварения», хотя у экспертов нет единого мнения, являются ли проявления, которые принято считать дисбактериозом, заболеванием и нужно ли их лечить», — продолжает профессор Напалков.

Есть в МКБ и любимый российскими ортопедами диагноз «остеохондроз», уже давно не применяемый врачами во всем мире (вместо него используются нейромышечный синдром или остеопатия). Остеохондрозом у нас называют практически любые проблемы с позвоночником, хотя в реальности речь идет о совершенно разных заболеваниях.

Альберту Эйнштейну вполне могли бы поставить диагноз «причудливый внешний вид».

Новая редакция МКБ лишит российских психиатров работы

Тем временем наше психиатрическое сообщество сильно озабочено новой одиннадцатой редакцией Международной классификации болезней (МКБ-11), которая вот-вот вступит в силу. Есть российские психиатры, которые уже назвали ее ненаучной и жалуются, что она все слишком упрощает.

Как рассказал «МК» Юрий Сиволап, ряд российских даже именитых специалистов по лечению душевных недугов с грустью сетуют на то, что МКБ-11 «написана психологами». Откуда взялось это убеждение, непонятно. МКБ-11 обсуждалась во всех странах мира, и любой психиатр в любой стране имел возможность внести свои предложения и замечания.

Вся психиатрия в МКБ-11 теперь сведена в раздел 06 «Расстройства психики, поведения или нервно-психического развития». Самые главные изменения в разделе психиатрических нарушений МКБ-11 коснулись того, что из него полностью выведены все сексуальные дисфункции — теперь эти нарушения переведены в раздел «Состояния, связанные с сексуальным здоровьем». Однако в российской психиатрии распространено мнение, что все, что выбивается из общего ряда с точки зрения сексуального поведения, — это не что иное, как признак психического расстройства.

«Самое главное, что не дает покоя некоторым моим коллегам, — то, что гендерная дисфория в новой редакции МКБ больше не относится к психическим расстройствам. В пока еще действующей, десятой, редакции МКБ она носит название транссексуализма и рассматривается в разделе психических расстройств гендерной идентичности. Гендерная дисфория — это дискомфорт, связанный с несоответствием собственной половой идентичности полу, приписанному при рождении, и сильное желание этот пол изменить на тот, что индивид считает своим истинным полом. Как правило, уже в детстве девочка чувствует, что на самом деле она мальчик, или, наоборот, мальчик ощущает себя девочкой, и человек хочет сменить пол на тот, который он считает истинным для себя. Ну, хочет человек изменить официальный пол и хочет, что здесь такого? Пусть меняет. Если кому-то хочется сменить пол или, иначе выражаясь, совершить гендерный переход, то я решительно не понимаю, для чего этим людям нужны мы, психиатры, с нашим вечным галоперидолом наперевес. Хорошо, что теперь такое стремление больше не считается болезнью. Больше времени остается на лечение депрессии и панического расстройства. Но, увы, у нас многие психиатры и сексологи убеждены в том, что за желанием смены пола у большинства претендентов стоит психическое нарушение, чаще всего — вялотекущая шизофрения, которой, кстати, давно нет в мировой систематике психических расстройств. Этот диагноз ставят только у нас в стране. Рассерженные коллеги сетуют на депатологизацию транссексуализма — то есть на то, что в новой классификации его больше не считают болезнью психики, и усматривают в МКБ-11 как таковой едва ли не гибель психиатрии».

Да, частота сопутствующих психических расстройств — в первую очередь депрессия, тревога, самоповреждения и суицидальные мысли — у трансгендеров может достигать 40–45%. У людей, перенесших инсульт или страдающих рассеянным склерозом, а также у пациентов онкологической клиники частота психических расстройств бывает еще больше. Но это же не является поводом для того, чтобы числить людей с рассеянным склерозом или злокачественными опухолями по психиатрическому департаменту, считает наш эксперт.

Юрий Сиволап сетует, что нередко трансгендеры, обращаясь к психиатрам, встречают у врачей холодное, враждебное, неприязненное отношение к себе. Хотя они и без того живут в атмосфере враждебности и неприятия, тревоге и страхе. Иногда это отношение к пациенту бывает ироническим или вовсе глумливым, причем даже со стороны ведущих сексологов страны. «Сплошь и рядом без должных оснований у людей, желающих сменить пол, диагностируют шизофрению или, в лучшем случае, шизотипическое расстройство. Рутинная практика в ведущих психиатрических институтах — назначение антипсихотиков (нейролептиков) людям с гендерной дисфорией. Аргументация железобетонная: «Разве нормальный мужик захочет стать женщиной? Это бредовая деперсонализация в рамках вялотекущей шизофрении». В мировой психиатрической практике такие вещи недопустимы, и если что-то в этом роде произойдет, это будет поводом для серьезного этического разбирательства в профессиональной ассоциации», — продолжает наш эксперт.

И вот в российских психиатрических кругах не стихает возмущение — врачи этого профиля с принятием новой МКБ боятся остаться без работы. «Что до меня, то я никакой угрозы человечеству в новой классификации не вижу. Да, я от новой редакции не в восторге (американская DSM-5 гораздо лучше), но МКБ-11 во многих отношениях превосходит свою предшественницу МКБ-10, которая давно утратила актуальность и не соответствует современным практическим потребностям. Новая редакция — это шаг вперед, она лучше отражает клиническую реальность и больше применима к практике», — говорит Юрий Сиволап.

Любовь по правилам и без

Современная МКБ-10 утверждает, что любовь — тоже болезнь. Всемирная организация здравоохранения официально включила любовь в список психических заболеваний и даже присвоила недугу номер F63.9 в рубрике «Расстройство привычек и влечений», определив заболевание как параноидальное расстройство. «Любовь характерна сходством с синдромом навязчивых состояний и входит в группу психических отклонений «расстройство привычек и влечений» наряду с алкоголизмом, игроманией, токсикоманией и клептоманией», — обосновали тогда свое решение в ВОЗ. По мнению некоторых исследователей, за состояние любви отвечают 12 областей мозга, вырабатывая различные гормоны (дофамин, окситоцин, адреналин, вазопрессин и другие). Выработка этих гормонов вызывает эйфорию, довольно близкую к наркотическому опьянению.

Среди симптомов заболевания «любовь» в МКБ-10 описывают навязчивые мысли о другом; резкие перепады настроения; завышенное чувство собственного достоинства; жалость к себе; бессонницу или прерывистый сон; необдуманные, импульсивные поступки; перепады артериального давления; головные боли; даже аллергические реакции и синдром навязчивой идеи.

«Как по мне, то описана не любовь. А болезненное состояние, ничего общего с любовью не имеющее. Описана замерзшая страсть, которая разрушает носителя и может разрушить объект страсти. Страсть — это предтеча любви, которая либо заканчивается ничем, либо романами разной степени продолжительности, либо любовью до гроба. Любовь — это длительные отношения, в которых уважается граница другого. Это ресурс и поддержка. Это источник счастья. В любви есть место и негативу. Мы вместе идем по жизни. Нам приходится о чем-то договариваться, принимать наши сильные и слабые стороны. Мы узнаем друг друга, и когда я смотрю тебе в глаза, то вижу тебя, а не свои фантазийные идеалы. Это любовь, которая делает реальность лучше. Она ничего общего не имеет с той болезненной страстью, о которой мы читаем в МКБ-10», — считает психолог Михаил Самадуров.

Действительно, есть специалисты, склонные рассматривать любовь как помешательство и зависимость. Иногда ученые проводят параллель между любовью и аддикцией. Используют даже термины «любовная аддикция» — это нехимическая зависимость, которую можно рассматривать в качестве расстройства, как и любую другую зависимость.

И есть даже влюбленные, считающие себя больными. «Как-то раз ко мне пришел мужчина и начал рассказывать про давнюю связь с замужней женщиной, и вот она не хочет разводиться, а он совершенно несчастен и болен, и его надо непременно вылечить, — рассказывает Юрий Сиволап. — Я спросил его: но ведь в вашей истории есть и счастливые моменты? Да, конечно, ответил он. «Тогда идите и получайте удовольствие от жизни. Ваша история описана классиками мировой литературы еще столетия назад, вы совершенно здоровы».

Источник: www.mk.ru