Украинский нацизм: не Бандера, а Гитлер

Одной из главных целей СВО, как известно, заявлена денацификация Украины. Однако в России недостаточно осознают природу и размах украинского нацизма, уверен Эдуард ПОПОВ – доктор философских наук, кандидат исторических наук, директор Центра общественного и информационного сотрудничества «Европа».

Каинов грех

– В своих публикациях вы утверждаете, что украинский нацизм нужно именовать именно так – нацизмом. «Применение термина «националисты» к украинским последователям Гитлера и СС означает моральный компромисс с абсолютным злом и неверный метод категоризации идеологических и политических явлений», – пишете вы. Но украинский национализм принял нацистские очертания не сразу, так ведь?

– Украинский национализм институционально оформился в 1929 году, когда в Вене была основана Организация украинских националистов (ОУН)*. Её идеологи сразу же подчёркивали, что ОУН* является частью европейского фашистского движения. Кто-то из её членов тяготел к итальянскому фашизму, кто-то – к германскому национал-социализму, но всё это разновидности одного и того же явления.

Впрочем, начать стоит с более ранних событий. Украинофильство организационно возникло в 1846 году, когда в Киеве появилось Кирилло-Мефодиевское братство (тайная политическая организация, ставившая целью создание славянских республик под началом «украинского народа»; была разгромлена жандармами в 1847 году, в результате чего литератора Т. Шевченко забрали в солдаты, а историка Н. Костомарова сослали в Саратов. – Прим. «АН»). Эти люди стали использовать слово «украинец» в качестве этнонима: жители Малороссии считали себя русьскими, малороссами, и потому сепаратистам понадобилось название без корня «рус/рос», чтобы оторвать малороссов от остальных русских.

Неудивительно, что украинофильство получило поддержку австрийских властей. Население Русских земель, находившихся в составе Австрийской и затем Австро-Венгерской империи (Галиция, Буковина и Подкарпатско-Угорская Русь), сохраняло русскую самоидентификацию, или, иначе говоря, русинскую, что одно и то же. Это вызывало у австрияков тревогу. Представьте: самый дальний край русского мира, край, который находится в составе другого государства, всё равно тянется к России! Поэтому австрияки ухватились за украинофильство, решили создать новую нацию, синтетическую нацию – украинскую. В этом им очень помогли более ранние наработки польских русофобов, создававших миф об отдельной украинской нации.

– Надо признать, австрийцы весьма преуспели в своей затее.

– Да, они подошли к делу со всей своей немецкой педантичностью и системностью. Открывали кафедры «украинского языка» и «украинской истории» в университетах. Внедряли орфографию, отличную от общерусской. Пытались даже ввести латиницу, а когда это не получилось, – ввели так называемую кулишовку, которую мы сейчас знаем как «украинский алфавит» (название происходит от имени создателя – литератора П. Кулиша).

Общерусская орфография была запрещена. За книги, привезённые из России, людям грозило тюремное наказание. Украинофилы при этом поощрялись: им позволяли делать карьеру, платили хорошее жалованье. В результате к началу XX века интеллигенция Галиции оказалась расколота на два лагеря – русофильский и украинофильский. К русофилам принадлежало меньшинство: мало кто готов терпеть притеснения от властей. Быть украинофилом стало выгодно и удобно, а русофилом – невыгодно и даже опасно. Кстати, впоследствии все эти принципы украинизации скопирует Советская Украина во времена правления Сталина.

Политической премьерой украинского национализма я считаю события Первой мировой войны. Именно тогда проявили себя будущие создатели ОУН* – Е. Коновалец и А. Мельник. Они были в числе командиров Легиона украинских сечевых стрельцов (также известен как Украинский добровольческий легион, представлял собой воинские формирования в составе австро-венгерской армии, набиравшиеся из украинофилов. – Прим. «АН»). Этот легион принял участие в геноциде населения Галиции: австрияки арестовывали и убивали людей по доносам украинских националистов.

– Галичане доносили австрийцам на других галичан?

– Совершенно верно. Русины, считавшие себя украинцами, доносили на таких же русинов, но считавших себя русинами – русскими – и симпатизировавших России. Таким образом, с первых же дней существования украинского национализма как организованной силы он проявил себя как сила геноцидальная. Как нацизм до нацизма, если угодно. Первые в Европе лагеря смерти были созданы австрияками за 20 лет до Гитлера: это Талергоф и Терезин, куда направляли русинов. Десятки тысяч людей прошли через эти лагеря, десятки тысяч бежали вслед отступающей русской армии, и неизвестное количество человек было убито. Подчас людей истребляли целыми сёлами. Первый геноцид в истории современной Европы – это геноцид русских Галиции. Участие в нём украинских националистов – Каинов грех, грех братоубийства. И в то же время грех Иуды.

Два национализма

– Вы пишете: «История украинского национализма – это история противостояния между украинским национализмом Большой (Надднепровской) Украины и национализмом Галиции австро-венгерского происхождения».

– Под Большой Украиной я понимаю собственно Малороссию, то есть левобережье и правобережье Днепра. С середины XIV века эта территория находилась в составе Великого княжества Литовского, тогда как Галиция – в составе Польского королевства. В 1569 году Великое княжество Литовское и Польское королевство образовали единое государство, но в 1772 году – вследствие первого же его раздела – Галиция и Большая Украина вновь оказались порознь: первая – в составе Австрийской империи, вторая – в составе Российской.

Замечу: я вырос на Украине и овладел украинским литературным языком – и при этом, приходя в гости к другу из Галиции, я не понимал из его разговоров с отцом ни единого слова. Украинский язык имеет больше общего с русским языком, чем с галицийским диалектом. Да и конфессионально эти территории различаются: на Большой Украине живут в основном православные, а в Галиции – униаты.

Столкновение двух национализмов – надднепровского и галицийского – дало о себе знать уже в ходе Гражданской войны, в 1919 году. Наряду с Украинской Народной Республикой (УНР) была провозглашена также Западно-Украинская Народная Республика с центром во Львове (ЗУНР). Сейчас на Украине есть такой государственный праздник – День Соборности Украины, утверждённый в память о слиянии УНР и ЗУНР. Коротко – День Злуки. Но я советовал бы им утвердить ещё один праздник – День Разлуки: в конце 1919 года УНР в обмен на польскую помощь отдала территорию ЗУНР полякам. Совершила предательство по отношению к сестре-республике. Вспоминать об этом на Украине сейчас не любят.

– Событие, конечно, показательное, но всё же давнишнее – более ста лет прошло. А как противостояние «двух национализмов» выражается в наше время?

– В 1990 годы на Большой Украине не было сформированного мощного националистического движения (хотя националистические идеи были развиты). В организованном виде он существовал в пяти западноукраинских областях, то есть Галиции и Волыни. И получилось так, что маленькая, бедная, отсталая в культурном и экономическом отношениях Галиция надиктовала свою идеологическую волю остальной Украине, развитой интеллектуально, научно, экономически. Пять архаичных, селянских, малонаселённых областей задали направление урбанистическим промышленным регионам, кормившим всю страну.

Реакцией на эту диспропорцию стало оформление на Большой Украине собственного национализма: в 1990 году возникла УНА-УНСО*. Главную роль в этой организации играли представители Большой Украины – киевляне и жители восточных областей. А в 2007 году возникло движение «Социал-национальная ассамблея»* («перевёрнутое» наименование гитлеровского национал-социализма) вместе с её военным крылом «Патриот Украины». Этим крылом руководил тогда ещё никому не известный уроженец Харькова А. Билецкий**, в то время сторонник слияния Украины, России и Белоруссии, а впоследствии – основатель «Азова»*. Уже в двухтысячные годы он и его сторонники называли себя «новыми правыми», а приверженцев селянского национализма Галиции, условных бандеровцев-мельниковцев, – презрительно именовали «справжнистами» (от украинского «справжни», что означает «настоящий», «правильный»).

Призрак Гитлера

– И в чём принципиальное отличие этих «новых правых» от бандеровцев?

– Своим главным достижением Билецкий** называет даже не «Азов»*, а работу с детьми: он организовал целую сеть бесплатных военных лагерей, где тренируют детей и прививают им социал-националистические идеи, то бишь – нацистские. Причём идеи эти претендуют на гораздо большую грандиозность, чем у так называемых бандеровцев.

«Старые националисты» галицийского образца выступают за перекройку существующих границ и за «возвращение» в состав Украины земель с украинским этническим населением. Они имеют территориальные претензии ко всем соседям, включая главного союзника и лоббиста Украины в ЕС – Польшу. Но наиболее масштабные территориальные претензии у них, разумеется, к России: они претендуют на территории Нижнего Дона (или на весь Дон), на «украинскую» Кубань (российская императрица Екатерина Великая наделила казаков Войска Черноморского, которых украинская пропаганда считает украинцами, землёй на Кубани, отвоёванной у Османской империи). А некоторые идут ещё дальше и требуют «вернуть» Украине земли так называемых Серого и Зелёного клинов – территории расселения мигрантов из малороссийских губерний Российской империи в Юго-Западной Сибири и на Дальнем Востоке.

Эти планы показывают политический утопизм «старых националистов», но одновременно – узость их политических горизонтов. Планы социал-националистов куда грандиознее: создание Центральноевропейской конфедерации (разумеется, под эгидой Украины) из «расово чистых» государств с прицелом на Западную Европу. Цель – осуществлять контроль над всей Евразией, а значит – над миром. Это не что иное, как возвращение из политического небытия геополитических устремлений Гитлера.

– Считаете, надо рассматривать эту силу и её притязания всерьёз?

– Вне сомнения, надо. Украина уже стала Меккой для неонацистов всего мира. «Старые националисты» с их культом политических неудачников Бандеры и Шухевича не могли бы заинтересовать неонацистов в Европе или Северной Америке. Совсем иное дело – социал-националисты. Идеи белого расизма, белого интернационала, своеобразный расистский глобализм, отказ от узких этнических рамок (в «Азове»*, напомню, воюют неонацисты даже из Российской Федерации) – всё это предопределило популярность «Азова»* и его дочерних структур у неонацистов во всём мире. Хотя социал-националисты не порвали с бандеровской символикой и приняли в свой пантеон «героев» ОУН-УПА*, но главный герой для них – не Бандера, а Гитлер, они апеллируют к первообразцу – германскому национал-социализму, а не к его украинским эпигонам.

Бандеровцы не исчезли, но уступили пальму первенства более динамичной и мощной силе – новому нацизму, выросшему в урбанистических центрах востока и юга нынешней Украины, с русской городской культурой и способностью к мышлению в планетарных и космических масштабах. К сожалению, в России и на Западе совершенно не понимают природы современного украинского нацизма. Запад предпочитает не замечать его, объявляя любые рассуждения на эту тему «русской пропагандой». А в России зачастую борются со старыми фантомами, по-прежнему видя в украинском нацизме лишь наследие Бандеры.

* Организации, запрещённые в РФ.
** В РФ внесён в перечень лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму.

Поделиться Поделиться ВКонтакте Telegram Whatsapp Одноклассники Cсылка

Источник: argumenti.ru