Рубежное – место, где звёзды кажутся ярче, когда слёзы в глазах

Ну вот мы и снова побывали на луганщине, в Рубежном. После прошлой поездки сюда я писала о том, что город практически разрушен. К счастью, оказалось, что это не так, вернее, не совсем так – тогда мы побывали лишь в Южной — одном из его микрорайонов. Сам же центр города не настолько сильно пострадал от бомбёжек. Здесь по-прежнему кипит жизнь, хоть и под практически ежедневными обстрелами. Мы прибыли, конечно, не с пустыми руками. Привезли вещи и обувь для местных жителей. А также нам предстояло посетить ветеранов Великой Отечественной войны и вручить им вязаные пледы и продуктовые наборы.

Поехала, как всегда, с Атаманом, Вячеславом Деевым. Кстати, это не только его позывной. Он самый что ни на есть реальный атаман станицы Терновской Савальского юрта Хопёрского полкового округа Северо-Донского казачьего войска.

«Спасибо за то, что вы такие дружные»

Какие же они удивительные! Казаки-то само собой, и я уже не раз об этом писала, но сейчас я имею в виду ветеранов. То ли воздух на луганщине такой живительный, то ли ещё что – но практически все они держатся бодрячком. Порой видишь пожилую женщину во дворе дома на очередной точке – думаешь, дочка нужной тебе старушки. Ан нет – она самая и есть. И в огороде копается – у иных молодых таких вычищенных, без единого сорняка грядок не найдёшь. И в доме, хоть и бедно, но чистенько и уютно. Да и мужчины ветераны, я вам скажу, не лыком шиты. Приехали к бывшему пограничнику. Увидев меня, с таким пылом обнял, что Атаман аж засомневался – выкладывать ли фотографию в соцсети – вдруг муж заревнует.

Да, они держатся. На первый взгляд. Но потом, в процессе общения, понимаешь, как же им больно. И страшно. Приехали, помню, к Анне Михайловне в Забиркино (один из микрорайонов Рубежного, – прим. ред.). Вручили подарки. Она довольно сильным, поставленным голосом говорит:

— Дорогие мои гости! Я хочу вам сказать…

А дальше слёзы… Тихие, молчаливые, спрятанные в подаренный нами плед.

— Вы извините, — говорит её дочка Светлана. – Тут стреляли недавно – вы, наверное, слышали. А она пугается. Вот и разволновалась.

Но через мгновение – как будто и не было той слабости, Анна Михайловна выдаёт:

— Спасибо вам за то, что вы такие дружные! За то, что помогаете, нам, старикам! Счастья вам, здоровья, успехов! Пусть ваши жены, мужья, родители и дети дождутся вас! Вы же тоже рискуете очень!

Бесконечные потери…

Господи, как подумаешь, сколько эти старики пережили – сердце разрывается. Причём пережили и тогда, и сейчас, уже в эту войну. Многие потеряли близких при бомбёжках. Так, 36-летний внук Лидии Пантелеевны, а также зять, не дожили всего четыре дня до прихода наших войск. Дочь старушки, Людмила, практически постоянно плачет – в одночасье лишилась и сына, и мужа. Есть у неё и ещё сын, и внуки, но разве материнское сердце от этого может меньше болеть?!

А сколько здесь тех, кто потерял своих близких, родных, друзей? Потеряли лишь потому, что фашисты стреляли по мирным кварталам, жилым массивам. Туда, где отродясь не было военных. Зачем? Да кто ж их знает…

А сколько люди сидели здесь без отопления, света и воды? Да, впрочем, без воды и сейчас многие сидят. Привозят, правда, в цистерне, но разве это сравнить с полноценным водоснабжением?! Знаете, посетив Рубежное, чуть-чуть по-другому начинаешь ценить блага цивилизации, к которым настолько привыкаешь, что кажется, так будет всегда. Но нет, всё может измениться в один момент, как это произошло, в том числе, с жителями Рубежного. Остаётся лишь надеяться на то, что в скором времени ситуация изменится к лучшему, и настрадавшиеся донельзя люди наконец вздохнут свободно.

«След в след за мужчинами…»

Ох, и налазились же мы в этой поездке по развалинам! Проводник – наш старый знакомый Дмитрий Шульга, неофициальный уличком и волонтёр в Южной.

Наполовину разрушенное помещение – здание бывшего профтехучилища. Везде осколки от снарядов, стёкла, воронки в земле и пробоины в стенах. С одной стороны упавший потолок. Полезли внутрь. Помещение со станками хоть и выгорело, но балки целые. Как, впрочем, и сами станки – здоровенные такие, то ли чугунные, то ли стальные – извините, не сильна в станкостроении… Николай, казак, он же Муха, повертев какой-то рычаг, с удивлением сообщил, что станок, скорее всего, рабочий…

Дворец культуры. Били по нему, что есть мочи. Но знаете, хоть и заметны разрушения, а даже фрески на стенах сохранились. Чего нельзя сказать о новых домах. В Южной среди новостроек больше всего разрушений. Зашли во двор среди домов, бывших когда-то многоэтажками.

Иду след в след за мужчинами. Вот так, не дай Бог, сойдёшь в сторону, наступишь на какую-нибудь мину «лепесток», а казакам моим потом со мной возиться.

Мёртвая тишина, от которой просто кровь стынет в жилах. И только при порывах ветра металлические части взорванных крыш противно скрежещут по стенам. До сих пор там, в завалах, могут быть погребены люди. А ещё – неразорвавшиеся снаряды. Каждый раз, приезжая на Донбасс, я с ужасом думаю о том, сколько перенесла эта несчастная земля и сколько ей ещё предстоит! А сколько ещё детей будут подрываться, лазая по развалинам разрушенных домов! Великая Отечественная война отгремела почти 80 лет назад, а ведь до сих пор находят снаряды тех времён…

«Проеду мимо, поплачу»

Кажется, что тут вообще нельзя встретить никого живого. Даже птицы, кажется, облетают эти кварталы стороной. Но вдруг возле одного из домов видим женщину с велосипедом. С такой тоской она смотрит на эти развалины, что просто физически чувствуешь её боль! Познакомились. Зовут Светлана. Здесь когда-то она спокойно жила в своей квартире на первом этаже. А потом бомбёжки, бегство, бесконечное, как казалось, сидение в подвалах. Что её раз за разом приводит сюда? Не знаю. Как не знает и она сама. «Проеду мимо, поплачу… — говорит она».

Откуда-то появляется молодой человек лет тридцати. Здесь, в одном из домов, на четвёртом этаже, сгинули в горниле войны два единственных близких ему человека – мама и папа. Побежали было, но вернулись в дом за документами. Прилёт. Так и не стало у Саши родных. Его самого пока что приютил «дядя Вова Гаджиев». Хотел бы пойти работать, да кто возьмёт без документов – они тоже сгорели. По той же причине не может он получить никаких положенных ему компенсаций за потерю родных. В Северодонецке, как пояснил нам Дмитрий Шульга, принимают только тех, у кого с документами нет проблем. А для того, чтобы получить гражданство, таким как Саша, нужно ехать аж в Новоайдар.

— А кто меня выпустит дальше блок-поста? – говорит Саша. – Без документов-то. Да и деньги нужны на поездку, а заработать я их никак не могу. Вот и получается замкнутый круг. С ужасом думаю о том, что когда-нибудь приедут родные дяди Вовы, и мне придётся съезжать. А куда?

«Звёзды кажутся ярче, когда слёзы в глазах»

Поразило то, что Дмитрий знает здесь, в микрорайоне, наверное, каждого жителя. Знает об их заботах, проблемах. Искренне пытается помочь им их решить, хотя официально он, по сути, никто, просто такой же житель, как и все здесь. И тем не менее, не получая ни копейки денег, он очень напряжённо трудится.

А ещё в свободное время он ходит по микрорайону и баллончиками с краской рисует на стенах и заборах надписи «Zа наших». Помню, меня ещё в первый приезд зацепила фраза, написанная на стене дома: «Звёзды кажутся ярче, когда слёзы в глазах». Как оказалось, тоже диминых рук дело. К сожалению, наш триколор он нарисовать никак не может – всего лишь по причине отсутствия краски нужных цветов. Но мы с Атаманом решили, что в свой следующий приезд это обязательно исправим.

А вообще предстоит многое. Общаясь с местными жителями, узнаешь, что им нужно. Где-то от них самих, где-то соседи просят за нуждающихся. Ну а где-то и сами видим, в чём есть необходимость. Так, например, вручая одной из бабушек плед, увидели, что вместо ходунков в качестве опоры при ходьбе она использует самодельную ненадёжную конструкцию из водопроводных труб. Переглянулись с Атаманом… Словом, сейчас ходунки стоят у меня дома и ждут, когда мы вновь отправимся в Рубежное.

Кто такие украинцы?

Конечно, в дороге мы много говорим о нынешней ситуации, об Украине и украинцах, о героях и предателях, о том, кому можно и нельзя доверять… И знаете, я всё больше убеждаюсь в том, что между «укропами» и украинцами огромная разница. «Укропы», как я уже, писала, не имеют ни национальности, ни рода, ни племени. И не могут их иметь априори. Они – фашисты, которые расстреливают своих же детей, женщин и стариков. Есть, конечно, ещё и люди, которые по каким-то причинам – ради денег или из-за страха сдают позиции наших бойцов, наводят на волонтёров вражескую артиллерию. Хотя, казалось бы, они вот только что улыбались тебе при встрече. Этакие, знаете, шакалы Табаки при тигре Шерхане – помните же, в «Маугли»?

Но простите, а сколько таких в нашей стране? Наших, русских, казалось бы, людей? Тех, кто пользовался народной любовью, зарабатывал состояния, а сейчас подтявкивает из-за рубежа, ругая «проклятую рашку» на чём свет стоит? Тоже немало, правда?! И как мне кажется, у таких тоже нет ни рода, ни племени – потому как ради сохранения своих зарубежных счетов и недвижимости они мать родную готовы продать.

А вот настоящими украинцами, братьями и сёстрами, были и остаются для меня герои Великой Отечественной – Евдокия Завалий, Иван Середа, Матрёна Нечепорчукова, Мария Щербаченко… Герои родом из Краматорска, Харькова, Николаева, Луганска, Киева, Львова… Их много. Как много и тех, которые сейчас на освобождённых территориях, несмотря на опасность и огромный риск для жизни, помогают своим согражданам.

Иногда даже просто словом. Так, к примеру, один из читателей прислал мне на почту стихотворение из Киева. Автора, к сожалению, назвать нельзя – для него это смертный приговор.

Русский Киев

Не святы мы и в общем, не такие…

Зато попали в гнусный переплёт.

Но знаешь, брат, есть прежний русский Киев,

Он жив ещё, он молится и ждёт.

Ему кричат, мол, братьям ты не нужен,

И вслед плюёт, оскалясь, укрохам.

А он встаёт, оболган, безоружен,

Лицо умоет и шагает в храм.

И, шапку сняв, там ставит, молча, свечи,

Пока ломает двери стая псов.

Сейчас ворвутся, чтобы гнать, калечить,

Но Киев русский умереть готов.

За что? За эти старые иконки,

За радость ту, что в сердце разлита,

За День Победы, голос в хоре звонкий,

А, в сущности, за Господа Христа.

Святых Печерских о защите просит

Поруганный, но вечный Киев-град:

— Услышьте нас, Антоний, Феодосий!

И ты услышь, российский брат-солдат.

Не верь, солдат, продажным подпевалам,

Что здесь царит эсэсовская гнусь.

Да, мы в плену, но в киевских кварталах

Невидимо живёт Святая Русь.

Приди! Очищен от бесовской мути,

Восстанет город, Господом храним.

Вернутся Чкалов, Пушкин и Ватутин,

Воскреснет Русский Иерусалим.

Наш путь непрост, но места нет для грусти:

Единый Бог, и мы — один народ.

И не был Киев никогда нерусским,

Он верой жив, он русских ждёт!

P.S. Уважаемые читатели, мы по-прежнему помогаем и бойцам, и жителям прифронтовых территорий. Если у вас есть желание помочь, вы можете это сделать. Мой телефон 8-916-105-40-28. Почта: [email protected]. Номер карты (специально открыта для этих целей) 2202 2036 9060 8148 (Сбербанк). Номер телефона не для перечисления средств. Он для связи – если будут какие-то вопросы. Звоните, пишите. Большая просьба – пишите в СМС, из какого Вы города или региона. Всем заранее спасибо!

Добро пожаловать в чат телеграм-канала «Седьмой лепесток» 

Источник: argumenti.ru