«В год, когда перевернулись три шестёрки»

Актер Александр Михайлов давно и прочно занял свое место в плеяде поистине народных артистов России. Он настоящий символ русской культуры. О том, как его встретил разрушенный нацистами Мариуполь, как роль Ивана Грозного едва не стала последней его ролью и за что царь Иоанн его простил, как ветераны украинской кампании очистят и спасут нашу культуру от псевдолибералов и о многом другом замечательный актер рассказывает Нине Пушковой – писателю, актрисе, супруге сенатора и телеведущего Алексея Пушкова.

Искусство — это кто как дует

— Вы только что вернулись из Мариуполя. Какое отношение вы ощутили там к себе как к одному из символов русской культуры? Понятно, что на ваши выступления приходят, в основном, те, кто вас знает и кто вас любит, и аудитория априори расположена к вам. Но вы же видели людей не только в зале?

— Ни одного даже намека на плохое отношение я не встретил. Возможно, люди, обработанные чуждой идеологией и плохо к русским относящиеся, ко мне просто не подходили. Самое страшное ощущение было, когда мы подъезжали к Мариуполю. Я не мог представить, как люди могут жить в этой атмосфере полностью разрушенного города. Когда мы проезжали через частный сектор, я насчитал всего три относительно целых дома, остальные разрушены. Не говоря уж о злосчастных многоэтажках, от которых остались одни голые черные остовы. Это страшная картина… У мариупольцев настоящая ностальгия по русскому языку. Мы приехали часов за пять до открытия нашего концерта. Все было уже готово, площадка смонтирована. И вдруг меня берут за руку и говорят: «Александр Яковлевич, умоляю, пойдемте с нами, у нас открытие драматического театра, почтите нас своим присутствием!» Я не смог отказать и поехал. Недалеко, километра три. Вошел в очень уютный зал, сделанный амфитеатром.

— Подождите, но ведь мариупольский драмтеатр был уничтожен взрывом!

— Да, здание уничтожено. Меня позвали люди из труппы этого театра, которые нашли другое помещение. Отмечалось 145 лет Мариупольскому академическому театру драмы. Они рассказывали мне историю своего театра, о том, как он был разрушен во время войны в 1944 году — как раз в год моего рождения, и затем восстановлен. Меня представили оркестру и всей труппе Я сказал какие-то слова, был очень взволнован. Я видел прекрасных одухотворенных людей, своих коллег, которые только-только выбрались из подвалов, где сидели под обстрелами, и сразу начали создавать искусство.

— Что вы показываете на таких выступлениях? Говорят, во время Великой Отечественной актерские бригады, выезжая на фронт, пели не военные песни, а мирные, про любовь.

— У меня была готовая программа для Мариуполя. Пять стихотворений на фоне Четвертой симфонии Чайковского. Но в этом театре я ничего толком не смог показать, только успел поздравить с началом сезона и прочел стихотворение Гафта.

Смычок касается души,
Едва вы им к виолончели
Иль к скрипке прикоснетесь еле,
Священный миг – не согреши!

По чистоте душа тоскует,
В том звуке – эхо наших мук,
Плотней к губам трубы мундштук,
Искусство – это кто как дует!

Я пожелал им «дуть» в направлении нравственности и красоты. На этом я закончил и меня сразу забрали обратно, туда, где готовился концерт. Но атмосфера была очень хорошая. И меня тронула одна сказанная кем-то фраза: «Мы истосковались по хорошей русской речи». Они ставили чеховские водевили. А я очень люблю Антона Павловича, переиграл, наверное, все его персонажи. Осталось сыграть Фирса — самого старого персонажа в «Вишневом саде».  

— Как говорил Людмиле Гурченко ее отец: «Дуй свое». И если ты будешь дуть свое, то у тебя всегда будут сторонники и зрители. Вы человек, который умеет дуть в разные инструменты. При этом вы очень русский актер. Несмотря на героическую фактуру, вы часто играли очень простых парней и мужиков. В том же фильме «Любовь и голуби»…

— Не обязательно было сниматься в 90 картинах. Хватило бы сняться в «Любовь и голуби», чтобы обрести популярность, которая не сходит уже 40 лет.

— За это время изменилась страна. У тех людей было время и для любви, и для голубей. В том времени была какая-то беспечность, хотя жизнь и тогда была полна драм и переживаний, болезней и разлук.

— В основе жизни лежала любовь. Голуби — это ее образ.

Владимир III

— Недавно ушел из жизни человек, с которого начались все перемены — Михаил Горбачев. У меня очень женский взгляд на этого человека. Я считаю, что он был хорошим мужем, но плохим политиком. За хорошее отношение к нему на Западе он расплачивался собственной страной. А каков ваш, мужской взгляд на него?

— Я согласен, Горбачев был очень слабым политиком. Я пережил и Хрущева, и Брежнева, и Андропова, и Черненко, и эпоху Горбачева, и время Ельцина. Мне есть с чем сравнивать. Однажды после концертной программы мы с Горбачевым пересеклись в банкетном зале. Мой столик был по соседству. Его референт подошел и сказал, что Михаил Сергеевич меня зовет. Я подошел. Он поздоровался, говорит: «Вы снимались в фильме «Мужики» в Ставропольском крае, в тех местах, откуда я родом». Мы сели, выпили за эти места. А потом он решил со мной спеть, хотя я не слишком был настроен на вокальные номера. Он произвел на меня впечатление искреннего человека, но очень многословного. И очень увлеченного своей идеей перестройки — это было заметно даже в застольном разговоре.

— Если бы не эта перестройка, мы бы жили в другой стране.

— У меня своя позиция по отношению к тому, что происходит. Может быть, она даже отличается от общепринятых взглядов. Я не люблю словосочетание «если бы». Как сказал Будда: все, что происходит, — дай тому произойти. И происходит то, что произошло. На смену Горбачеву пришел очень харизматичный и очень странный человек — Борис Ельцин. Чего стоит один его монолог в Конгрессе США, где он не просто предлагал дружить, а провозглашал: «Боже, благослови Америку!» Я был в настоящем шоке от этого. Он не просто выживал Горбачева, а самым натуральным образом его унижал, когда тот был вынужден покинуть свой пост, когда не стало страны, которую он возглавлял. Пришел человек другого стиля, очень жесткий и мстительный. И началась трагедия России. Настоящая катастрофа. Она начиналась при Горбачеве — Спитак, Тбилиси, Нагорный Карабах и другие горячие точки. Но апогея достигла именно при Ельцине. В той горбачевской когорте был интересный человек — Николай Рыжков. Он производил впечатление толкового политики и хозяйственника. Но главой был Горбачев и Рыжков не смог себя проявить так, как того заслуживал.

— Значит, распад СССР был естественным процессом?

— Нет. Это был американский проект. Это мое субъективное мнение. Они давно вынашивали планы по расчленению СССР. Я помню, как госсекретарь США Мадлен Оллбрайт сказала, что России достаточно 40 миллионов человек населения для обслуживания нефтедобычи и газопроводов. А премьер-министр Англии Маргарет Тэтчер в свое время и вовсе говорила, что для этого было бы достаточно и 17 миллионов. Может быть, не дословно, но смысл именно такой. Ноги всей этой дикости растут из сообщества англосаксов — Англии и Америки. Они всегда были нашими врагами и всегда ими останутся. Корни этого уходят глубоко в историю, но если брать послевоенное время, то два брата Даллесы, одним из которых был небезызвестный Алан Даллес, составляли подробный план по разрушению Советского Союза. И, хотя и говорят, что такого плана не было и это выдумка, но план такой был. Другое дело, что его известные формулировки, действительно, были авторской интерпретацией Анатолия Иванова, автора книги «Вечный зов».

Отношение к революции 1917 года у меня тоже особое. Социологи подсчитали, что если бы не революция, в России сейчас проживало бы полмиллиарда человек. Только за 23 года царствования Николая II население Российской империи увеличилось на 50 миллионов человек. А сейчас идет катастрофическая убыль населения. За время «демократических реформ» в России было уничтожено 20 тысяч деревень. Для аграрной России это катастрофа. Люди не просто пошли в города. Они пошли в Москву! Когда понимаешь, что почти 20 процентов россиян живут в столице, волосы на голове шевелятся. Несколько ядерных бомб по всего одному городу — и Россия обезлюдеет. Пришествие Владимира Третьего — это тоже неспроста.

— Третьего? А кто первые два?

— Владимир Креститель, Владимир Разрушитель (Ленин) и сейчас Владимир Собиратель. У Святых Старцев есть потрясающее пророчество: «И только когда перевернутся три дьявольские шестерки, только тогда на трон России придет человек с Богом в душе и с царем в голове». Путин пришел в 1999 году. Это был год, когда три дьявольские шестерки перевернулись и превратились в три девятки.

У меня своя теория о том, кто такой Люцифер или что это такое. Светлый ангел, правая рука Господа, который сказал: «Я хочу быть таким, как ты». Я вижу отражение его имени в слове «Революция» — «рево-люция». Рев Люцифера. Четырнадцать тысяч войн на счету человечества. Если суммировать их продолжительность и продолжительность существования более или менее цивилизованного человечества, то выйдет, что люди прожили всего 240 мирных лет. Все остальное время где-то на планете шла война. И англосаксы все равно не оставляют нас в покое. Представляете, СССР распался, по всей его территории кипят братоубийственные войны, Россия полностью под их пятой, победа англосаксов уже обрела четкие очертания. И вот за пять минут до 2000 года к власти приходит Владимир Третий. И все перевернулось.

— А откуда взялась эта история про перевернутые шестерки?

— Это никонианский раскол. 1666 год. Моя родословная тянется оттуда, из тех времен. Мои предки старообрядцы, выходцы из центральной Руси. Когда начался никонианский раскол, они ушли в Польшу. Когда к власти пришла Екатерина II, то она вернула оттуда русских людей и целыми семьями стала высылать за Урал. Мои предки были высланы в Забайкалье. Переход туда занял пять с половиной лет. Пять лет обоз тянулся через всю страну — со всем скарбом, с детьми и скотом, под охраной. В Поволжских степях эти замечательные хлеборобы успевали посеять и сжать скороспелые злаки и кормили этим хлебом охрану. Эта трагедия еще не раскрыта в истории и литературе, а она того стоит. Эти партии шли на Север, в Забайкалье, в Сибирь, на Дальний Восток. Заселяли безлюдные дикие края.

— Колонизация по-русски.

— Страшная колонизация. Многие старообрядцы от этого ужаса бежали в Америку. Помню, как из Аргентины к нам приехала делегация старообрядцев — с огромными бородами, непьющие, некурящие, со своим особым сохранившимся языком и своей культурой. Они садились в плацкартные вагоны, ехали в Приморье, выходили из поездов и сразу вгрызались в землю. Но потом пошли конфликты с местными администрациями и населением, которые не понимали этих людей, которые привезли в Россию своих покойников, завещавших похоронить их в родной земле.

По заветам Будды

— Вопросы родной земли, вопросы крови — это все очень глубоко. Вы родились в Читинской области, в Богом забытом поселке Оловянное…

— Даже не там. Я родился в Цугольском дацане, в 18 километрах от Оловянного. Но паспортных органов там не было, поэтому меня зарегистрировали в Оловянном.

— Вот именно. В этом самом Цугольском дацане, в котором вы родились,  больше 800 человек никогда не жило. Зато туда приезжали по 3 тысячи паломников, там печатали книги по восточной медицине, переводили книги с китайского, построили восьмиметрового Будду. Это же надо родиться в таком месте!

– Да. В монашеской келье три на три с половиной метра!

— Так, может, поэтому у вас уникальная биография. Вы родились в месте силы другого этноса и вобрали в себя эту силу. Вас окружала голая степь, а вы мечтали о морях-океанах и смогли уговорить мать поехать во Владивосток,  где пробовали поступить в мореходку, потом ходили в море матросом. Это же все так необычно! Может быть, место вашего рождения – это портал в другой мир?

— Был такой буддийский лама — Даши-Доржо Итигэлов, глава буддистов Восточной Сибири, образованнейший человек, близко знакомый с Николаем II. В 1923 году он сказал буддистам: уходите, в России будут преследовать религию, в том числе и вас. Именно в Цугольском дацане он был посвящен в ламы. Это прекрасное место, невероятной красоты, стоявшее посреди убогих домишек. Этот дацан был закрыт советскими властями. Когда я там родился, там стояла воинская часть, размещались танки, другая военная техника. Когда лама сказал своей пастве — уходите, его спросили: а вы как же? «Я вернусь через 75 лет», — сказал Даши-Доржо. Тогда монахи его живым закрыли в солевую кедровую бочку, где он ушел в нирвану. В 2002 году его отрыли. Оказалось, что температура его тела составляет 23 градуса, кровь в желеобразном состоянии, но все органы в полном порядке. И он фактически жив. Во всяком случае, точно не мертв. Мне позвонил Сергей Михайлович Миронов, бывший председатель Совета Федерации, сейчас он возглавляет партию «Справедливая Россия», сказал, что едет в мои края, и спросил, не желаю ли я составить ему компанию. Я с удовольствием согласился. Сели в его самолет, прилетели в Улан-Удэ. Там нас сразу повезли за 45 километров в Иволгинский дацан. По рангу и по оснащению в буддистской иерархии он немного ниже Цугола, где я родился. И там к нам подошли два монаха и спросили, не из Цугола ли я. Я был поражен и ответил, что да, я оттуда. Они показали нам Даши-Доржо Итигэлова, который сидел в позе лотоса чуть правее статуи Будды, на возвышении. Монахи с трудом сняли его с постамента, поставили на какую-то тумбу и сказали: «Вы можете к нему прикоснуться». Я сделал это, соблюдая все буддийские правила, которые давно знал.

— Вы не стали буддистом?

— Нет, хотя у меня было много возможностей им стать. Но многие буддийские мудрости помогают мне идти по жизни. Например, Будда сказал: «Бросай в меня камни, бросай в меня грязь, а я река». Более грандиозного образа я не знаю. Мою Россию сейчас поливают помоями, сквернословят, хамят. А она река. Она все смоет. В каждом человеке, если у него сохранилось чувство стыда, чувство нравственности, есть эта река, этот ручеек, родник, который смоет всю грязь.

— Вы бывали там после этого?

— Я каждый год с тех пор туда приезжаю. Есть такой прекрасный интеллигентный человек Виктор Михайлович Шкулев — журналист, издатель, бизнесмен, член нашего землячества. Он собрал нас и сказал: надо что-то делать, нельзя, чтоб наш забайкальский край оставался таким депрессивным. И мы организовали отличный фестиваль высокого уровня, провели его в начале июня 2022 года. У нас даже красная ковровая дорожка особого цвета, цвета багульника, который там растет. Приехали многие известные артисты — Харатьян, Гришаева, Дятлов, да много кто. Их поразило отношение к ним организаторов. К каждому был приставлен куратор от местного бизнеса, у каждого была отдельная машина. Они всегда с радостью туда возвращаются. Гармаш был уже три раза.

— Что их привлекает? Комфорт и забота организаторов?

— Нет. Главное — дух этих мест. Они там очищаются. После посещения Цугола и прохождения его «Духовных врат» ты имеешь право на посещение Алханая. Это «Второй Тибет» в 240 километрах от Цугола. Для бурятов это своеобразный крестный ход, они идут туда неделями, стаптывая обувь. В Алханае 140 ручьев, у каждого из которых свое назначение. В каждом ручье есть что-то вроде купели — оглобли, за которые надо держаться, чтобы не снесло потоком. Вода ледяная. И, если у нас на Крещение в прорубь прыгают на пару секунд, то там в воде надо простоять полторы-две минуты. Такое ощущение, что тебя ножами режут, что сейчас сердце разорвется. Но через 10-15 секунд ты адаптируешься. Ты выходишь в жутком телесном стрессе, но нужно побороть себя и зайти в воду трижды. Но после этого ты три года не болеешь. Вообще ничем. Ты обретаешь некое особое духовное состояние. Актеры, посетившие эти места, от этого просто шалеют.

— Вы многое помните из своего детства?

— В моей роли в фильме «Любовь и голуби» есть много из моего детства. У нас тоже был местный дурачок по имени Доржей, ему было лет 12, а нам лет по 5-6. Мы баловались, кидали в него маленькие камушки, бегали за ним. Он тоже радовался, смеялся. И однажды как-то получилось, что кто-то бросил в него большой камень. Доржей остановился, посмотрел на нас своими детскими глазами и только спросил: «За что?» И мы оцепенели. Он сгорбился и куда-то ушел. Больше он на улице не появлялся. А через полмесяца мы с мамой уехали из Цугола. Доржей мне часто снился. И я, хотя и точно знал, что это не я кинул камень, все время просил у него прощения, чувствовал вину. Когда я в фильме рассказывал про Володьку-дурачка, у меня спазмы в горле были, я представлял себе Доржея.

— Как вы решили стать моряком?

— Я увидел в журнале «Огонек» репродукцию «Девятого вала» Айвазовского. Совершенно ошалел и решил стать моряком. Дважды сбегал в Нахимовское в Ленинград. Я туда написал письмо, сказал, что я сирота. А после войны сирот брали в училище. Мне написали, что возьмут. Насушил сухарей и двинул в Ленинград. Первый раз меня сняли с поезда на следующей станции. Мать отлупила меня мокрым полотенцем — она работала на станции посудомойкой и была женщина строгая. Но после седьмого класса я все же маму уговорил, что не могу без моря, и мы поехали с ней во Владивосток.
 

Музыка, которую написал Иван Грозный

— А что за история о том, как у вас на сцене горлом кровь пошла и вы выжили только благодаря тому, что в этот момент «Отче наш» читали?

— Немного не так, тут явно смешались две разные истории. Надо начинать издалека. В Малом театре Борис Равенских из трилогии Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис» поставил среднюю часть со Смоктуновским в главной роли. Когда Смоктуновский ушел, вместо него были введены Соломин и Марцевич. Потом поставили «Царя Бориса», которого играл Виктор Коршунов. А потом уже решили бумерангом вернуться к первой части, чтобы вся трилогия была поставлена в Малом театре. Роль предложили мне, я трижды отказывался. Меня давил авторитет Эйзенштейна с его киношедевром. Но меня убедили, сказали, что нужен другой Иоанн, не черкасовский. Я очень глубоко погрузился в XVI век и открыл для себя уникальную личность — царя Иоанна Грозного, совершенно незаслуженно оболганного историей. А личность была фантастическая. Приведу один пример. Папа Римский пишет царю Иоанну: «Царь всея Руси, позволь приблизить латинику к православию, и дай нам отроков для обучения на латинике, позволь построить католический храм в центре Москвы». Ответ был гениальный: «Я не допущу ереси в России ибо вы присели перед Господом Богом, а мы стояли, стоим и стоять будем, ибо вера есть наш великий труд — вера наша Православная». Всех юродивых при Грозном высылали на окраину. На Украину, короче. А по уровню жестокости и репрессий он мальчик рядом и с Петром, и с Лениным, и со Сталиным.

Когда мы начали репетировать, к нам в театр практически каждый день приходил Георгий Свиридов, гений. Он писал музыку ко всем «царям» и начал писать и к «Иоанну Грозному». Смотрел, как я репетирую, часто приглашал к себе кофе попить. Мы пили кофе, беседовали. Я был потрясен его знаниями. Он тогда еще мне сказал, что Грозный — величайший в истории царь, один из самых образованных европейских правителей. А однажды он предложил мне сделать подарок. Я согласился. Он крикнул в рубку: «Включите музыку!» И грянула музыка, от которой у меня мурашки по коже побежали и волосы на руках дыбом встали. Он усмехнулся и спросил: «Знаешь, чья это музыка? Нет? Эту музыку написал сам Иван Грозный, я лишь чуть-чуть приложил руку к аранжировке». Оказывается, он был еще и уникальный композитор. И если будете смотреть спектакль, имейте в виду — в нем звучит музыка самого царя Ивана Грозного.

 

Проклятие царя Иоанна

— Учитывая все это мистическое присутствие в Вашей жизни, напрашивается следующий вопрос: у вас все таки шла на спектакле горлом кровь, которую нельзя было остановить, или это миф?

— Считается, что существует некое проклятие Ивана Грозного. Пять актеров отошли в мир иной от «прикосновения» к Ивану Грозному. Хмелев, Смирнов, Барышев, Евстигнеев — он умер от инфаркта за три дня до окончания съемок. Недавно скончался Петр Мамонов. Дай Бог здоровья Маковецкому, но он ужасно сыграл Грозного. Хотя, конечно, я понимаю, что это не его решение, а режиссера. После шестого спектакля, где я играл царя Иоанна, у меня просто напрочь ушла энергетика. Я решил отдохнуть и уехал в Вороново, где строил дачу в кооперативе Малого театра. Стояла поздняя осень, холодно, я возился там один и у меня неожиданно пошла горлом кровь.

— То есть, это было не на сцене?

— Нет, просто потом случай оброс легендами. Я лежу, а горлом не просто кровь идет, а сгустки, куски. Я понимаю, что вокруг никого и, кажется, это конец. Я попросил прощения у Господа за все и уже приготовился к неизбежному. И вдруг слышу мотор, подъехала машина, потом звук шагов. И появился Саша Потапов, мой ангел, замечательный актер. Он меня затащил в машину и дал по газам в сторону «Склифосовского». 72 километра. Я потерял около двух литров крови. Доктор сказал Потапову, что еще минут 15 — и уже не спасли бы. Поразительно другое. Через полгода я вышел из больницы и спросил Сашу, зачем он тогда приехал на дачу в совершенно не дачное время. Отвечает: «Хочешь верь, хочешь не верь. Покупаю овощи в Москве на Даниловском рынке. Подходит женщина в черном, трогает за локоть и говорит: поезжай в то место, где строишь дом. И ушла. Я сразу в машину и на дачу. А там ты лежишь».

— Мистика!

— И еще одна история на ту же тему. Я уже приходил в себя в больнице. Ко мне пришел Соломин. Говорит, что я сыграл шесть спектаклей, но вернусь в строй еще явно не скоро, и надо бы подумать над тем, кого ввести в спектакль мне на замену. А еще раньше я приходил к руководству театра и просил убрать из названия слово «смерть». Есть же два спектакля «Царь Федор», «Царь Борис», зачем этой части трилогии нужно слово смерть в названии? Пусть тоже будет «Царь Иоанн». Посмеялись над этим, пошутили, но менять отказались, хотя я даже на колени встал. Мы, говорят, классический театр, мы не можем менять классику в угоду чьим-то желаниям. В общем, отказали. Так вот, когда Юра Соломин пришел ко мне в больницу, я сказал: «Вы не услышали меня тогда и случилось то, что случилось». И своими худосочными ручонками написал заявление об уходе из театра. Юра скомкал заявление, выбросил в корзину и сказал: «Я обещаю тебе, я все сделаю». И через полтора месяца в репертуаре Малого театра было уже три «царя», что является редчайшим случаем в его истории.

— А где в этой истории «Отче наш», про который упоминают, когда эту историю рассказывают?

— Пока я болел, на эту роль ввели Ярослава Барышева. Замечательный актер, но его Иоанн Грозный получился немного другим, он его по-другому чувствовал. Он играл Грозного несколько лет, пока не скончался. Дальше играл я один, пока не ушел из театра. Но еще до моего ухода была встреча в Колонном зале, не помню по какому поводу и что я там делал. Но я встретил там Георгия Васильевича Свиридова. Он тоже меня увидел и подошел. Шел очень быстро, обнял, и я почувствовал, что его трясет. Говорит: «Я знал, что ты вернешься, я молился за тебя». И дальше сказал фразу, которая меня потрясла. «Знаешь, почему Иван Грозный тебя вернул?» — «Почему?» — «Потому что ты не судил его». С тех пор у меня дважды случалось, что я торопился на спектакль и перед ним не успевал прочесть «Отче наш», после чего у меня отнималась рука и пропадал голос. И тогда в антракте бежал за кулисы, читал молитву и все проходило. У меня есть авторская программа «Экология души». Когда я с ней куда-то еду, меня спрашивают, какой у меня райдер. Я отвечаю, что никакого — мне нужен хороший микрофон, кресло и обязательно свеча.

 

Сердце мира

— Вы говорили про «Владимира III». Да, он вернул нам самоуважение как нации, он вернул старый гимн. Но в нашей жизни все равно постоянно присутствует Ельцин, особенно в сфере культуры, где до недавнего времени целенаправленно выкорчевывался и уничтожался культурный код нации. Все эти бояковы, богомоловы и серебряковы получали премии, им на откуп отдавали целые театры с историей и традициями, которые они выжигали своими «экспериментами». Ослабнет ли когда-нибудь эта хватка давно умершего Ельцина, которой он, кажется, намертво вцепился в мир живых?

— Я прикоснулся к трудам американского мистика Эдгара Кейси, известного своими предсказаниями, которые настигают нас спустя сто лет и сбываются с пугающей точностью. Он родился в 1872 году и умер в 1945-м. Он предсказал Вторую мировую, Курскую дугу, победу России над Германией. Он предсказал уничтожение коммунистической идеологии в 90-х годах, сказал, что разойдутся три славянские сестры и будут воссоединяться вновь через бурю, кровь и сражения. Его слова — Ноевым ковчегом будет Западная Сибирь. Так вот все, что у нас происходит, должно произойти. И приход Горбачева, и приход Ельцина — все закономерно. Ельцин ограбил страну так, как ни один царь до него не грабил. При нем резали подводные лодки и пускали «на иголки» крейсеры, при нем американцы устроили парад в честь победы над Россией. Но именно он привел к власти Владимира, который многое сохранил и многое вернул. Но я уверен, что пока не будет по христианскому обряду похоронен Ленин, пока государственным флагом будет не президентский штандарт, а торговый «бесик», введенный Алексеем Тишайшим, принципиально в России ничего не изменится. И все же, именно Владимир III остановил четыре кавказские войны. Поднял с колен армию и флот. Вопрос нашего физического уничтожения больше не стоит на повестке дня. На Украине против нас воюет вся Европа, как во время Великой Отечественной, плюс Америка. Ничего не меняется. И ничего не изменится — как и тогда, Россия победит. За Россией будущее.

— Но что все же будет с нашей культурой?

— А в культуре все идет своим чередом, все нормально. Пена опадет. Меня другое беспокоит — как такую огромную территорию удержать, имея население всего в 140 миллионов человек? Для этого нужно минимум полмиллиарда людей. Мало того, сейчас на войну уходит цвет нашей нации. Когда я недавно был в Мелитополе, с нами были ребята, только что с фронта, они нас охраняли и сопровождали. Нам мэрия накрыла стол. И я попросил, чтобы за него позвали этих ребят. Они заходили сменами — 4 человека заходят, поедят, уходят, за ними идут другие. Скромные парни. А мне угощение не идет в горло. Я встал и сказал: «Посмотрите на этих ребят. Вот это — наше будущее. Они знают, что такое война, и знают цену жизни. Они вернутся с фронта и принесут нам новую культуру. Новых поэтов, писателей, композиторов. Это не Новороссия, это новая Россия». Почему так достоверно играли наши старые актеры — Никулин, Юматов, Смирнов? Потому что они не просто играли, они жили. Жили той войной, через которую прошли. И когда с войны вернутся сегодняшние парни, они сметут всю эту голубизну, всех уродов, заполонивших театр и кинематограф. Дай Бог нам до этого дожить. Благословен кто посетил сей мир в его минуты роковые. Я счастлив, что принимаю участие в этом процессе. Идут титанические сдвиги. Мы свидетели смены эпох. Уходит эра Рыбы, эра лжи. Приходит эра Водолея, покровителя территории под название Россия. Это сердце мира, а не его желудок, как нынешний коллективный Запад.

Источник: argumenti.ru