Елена Головань: «Наша задача – показать приёмным детям модель семьи»

В чем смысл приёмного родительства? Кто может взять на себя ответственность за судьбу не родного ребенка? Когда приёмный ребёнок признает тебя «своим человеком»? Об этом корреспондент «АН» поговорила с Еленой Головань, журналистом, общественно активной гражданкой и мамой шести детей, для пяти из которых Елена стала приёмной…

— Скажите, пожалуйста, как вы решились стать приемной мамой?

— Задумывалась над этим ещё давно. Можно даже сказать, с детства. Потом, в 19 лет, была работа в интернате. Проработала там год, и попросту сбежала – не смогла каждый день смотреть в глаза деток, не смогла слышать, как они потихоньку называют меня мамой – сама ещё девчонкой была, по сути. А потом, в первом браке… Скажем так, мой первый муж был не из тех, с кем можно растить детей. А вот со вторым супругом… Мы ещё на стадии беременности потеряли дочку. Я очень тяжело переживала это, но потом поняла, что я горюю о той, кого уже нет, в то время, как очень многие дети нуждаются в семье. Так и решились. Сначала пятилетняя Маришка, а потом в одночасье мы взяли ещё троих, уже более взрослых ребят. Они не были родственниками друг другу, но сейчас искренне считают себя братьями и сёстрами.

— Кто вам помогает в материнстве?

— Мой муж Владислав, за что ему огромное спасибо! Когда мы только познакомились с ним, он говорил, что никогда не смог бы воспитывать «чужих» детей, поэтому наличие у меня сына от первого брака, его, скажем так, немного напрягало. Сейчас воспитывает шестерых и совершенно не против, если их количество увеличится.

Дети должны видеть любовь

— Что является самым трудным в воспитании детей, на ваш взгляд?

— И самое трудное, и самое важное, я считаю, – показать модель взаимоотношений в семье. В первую очередь между супругами, а потом уже отношение к детям. Просто дети, которые попадают в приёмную семью, за редким исключение поначалу воспитываются в семьях с так скажем, низким социальным статусом. Папы и мамы пьют, так что, думаю, понятно, какую картину они видят перед собой ежедневно. И вот наша задача показать им другую модель семьи. Чтобы они видели, что мама и папа могут любить друг друга, помогать, заботиться. В этом плане любовь к детям, как это не покажется вам парадоксальным, вторична. Отношения между папой и мамой важнее в плане воспитания.

— Существуют ли особенности воспитания приёмных детей, отличные от воспитания собственных?

— Я никогда их не называю чужими или своими, ну или, как вы говорите, собственными. Они все мои. Тот, которого я родила – кровный сын. Особенности?! Вы знаете, по большому счёту нет. Все они дети. Единственное, у приёмных деток есть психологические травмы, с которыми нужно долго работать. Если кровный ребёнок всё время в семье, он знает с детства, что его любят, то у приёмных в анамнезе разорванная привязанность. У некоторых даже не одна. Три моих дочери, к примеру, потеряли не только кровных родителей, но и по несколько приёмных семей. А это уже две, три и больше разорванных привязанности, и для детской психики это необратимый процесс. Плюс к тому же, если ребёнок попадает в семью из интерната или ребцентра, там свои поведенческие особенности. Некоторых детей, к примеру, нужно обучать даже тому, как пользоваться унитазом. То есть объяснять, что нужно за собой смывать или использовать ёршик. Не говоря уже о более сложных бытовых навыках.

«Нужно менять отношение в обществе к приёмному родительству»

— Приёмное родительство – это не массовое явление, и в связи с этим возникают вопросы о вероятных причинах такого положения вещей. Что, на ваш взгляд, следовало бы сделать, чтобы приёмных родителей было больше?

— Мне кажется, что у нас в обществе сложился странный стереотип по поводу того, зачем в семьи берут приёмных детей. Если мне говорят, что вот, мол, много денег платят, я отвечаю, что кто вам мешает – возьмите тоже, раз считаете, что озолотиться можно. Нет, не хотят, и все вопросы отпадают. Сейчас, кстати, наметился положительный тренд в этом отношении. В последнее время, когда в Россию стали привозить сирот из Донбасса, многие из тех, кто раньше не задумывался о приёмном материнстве и отцовстве, изъявили желание приютить этих ребят. Да, конечно, этакий романтический героизм – не лучшая мотивация, чтобы взять ребёнка в семью. Потому что героизм потом испаряется, а ребёнок с вами навсегда, но всё-таки пока эти родители пройдут специализированную школу, оформят документы, осознают свою мотивацию… Да, некоторые отсеются, а кто-то, может и примет осознанное решение взять ребёнка. И неважно, откуда он будет – из Донецка, к примеру, Мичуринска или из Сургута. Так что, как мне кажется, этот наметившийся тренд приведёт к тому, что приёмных родителей станет больше. Хотя я бы, если честно, не советовала неопытным людям брать ребёнка именно из Донбасса. Потому что там к обычной сиротской травме примешивается просто бронебойный коктейль – ведь эти дети порой даже не знают, что такое мирная жизнь. Так что здесь наши федеральные власти, как я думаю, создав базу ресурсных приёмных семей, то есть с опытом воспитания, поступили очень правильно. Ну а в целом, для того, чтобы приёмных семей было больше, нужно больше об этом рассказывать, менять отношение в обществе к таким семьям.

— Достаточно ли светского мировоззрения для принятия решения о приёмном родительстве, или необходимо религиозное?

— Трудно сказать. Я, к примеру, верующий человек, но не воцерквлённый, скажем так. Конечно, я своим детям рассказываю о Боге, о религии, но не сказала бы, что для принятия решения меня сподвигла именно вера в Бога.

— Могли бы вы вспомнить один из моментов, когда приёмный ребёнок признает вас «своим человеком»? Что происходит, какие поступки совершает ребенок, или какие слова произносит, и вы понимаете, что признаны родным?

— Почему-то многие думают, что ребёнок признаёт тебя родным в тот момент, когда называет мамой или папой. Но как мне кажется, это не так. У нас в семье «мама» и «папа» практически сразу же, чуть ли не в первых дней. Но здесь ещё работает принцип «стада», уж извините за цинизм. Во-первых, потому, что остальные так называют, так что «новичок» следует этому, особенно не задумываясь. Во-вторых, у самих детей есть потребность просто сказать кому-то «мама». Но это ещё не значит, что он вас считает родным человеком. Для меня, например, есть один важный критерий, когда я понимаю, что ребёнок «оттаял», стал доверять. Как правило, у ребят из интерната всё прямо очень тяжело с чувством юмора, да и в целом с эмоциональным интеллектом. Они либо закрыты, как ракушки, либо их чувства и эмоции гипертрофированы, что тоже не очень хорошо. Такой ребёнок может каждые пять минут говорить тебе о том, что он тебя любит. И это не значит, что он на самом деле так чувствует. А вот когда просыпается чувство юмора и самоиронии, что тоже очень важно, когда ребёнок начинает понимать твои шутки и шутит сам – вот это для меня куда важнее, нежели бесконечное «мама, я тебя люблю». Вот тогда я понимаю, что он эмоционально развивается, что он доверяет.

«Любовь – самое прекрасное чувство на земле»

— Термин «воспитание» широко используется в контексте «воспитание детей», то есть несовершеннолетних. По каким критериям вы определяете, видя уже совершеннолетнего человека, что его воспитание было успешным?

— Уж не знаю, почему, но для меня важнее всего отношение человека к своей работе, кем бы он ни трудился. Потому что труд – это вообще основа любого успешного воспитания. Я в этом плане пламенная поклонница Антона Семёновича Макаренко, нашего великого педагога. Плюс к этому вежливость, тактичность, интеллект, начитанность. Но последнее – это уже вторично, хотя и важно для меня.

— Какие советы могли бы вы дать тем, кто пока только размышляет над возможностью стать приёмным родителем?

— Если решились, то не отступайте. Хотя на этом пути предстоит пройти многое. Начать с прохождения школы приёмных родителей, кучи бумаг и кучи тестов – многие, кстати, отсеиваются на этом этапе. Но это не так страшно, на самом деле. И ещё очень важный момент – не считайте, пожалуйста, что приёмный ребёнок вам что-то должен только из-за того, что вы взяли его в семью. Это не так. И не бойтесь сложностей. Будут взлёты и падения на этом пути. Я своим детям, например, всегда говорю о том, что праздника каждый день не будет. У нас будут счастливые моменты, но будут и те, когда мы будем обижаться друг на друга, не понимать, когда мы будем чувствовать отторжение. И это нормально, потому что ведь мы люди, а не роботы.

— Что бы вы пожелали нашим читателям?

— В первую очередь здоровья! И терпения. И много-много любви – это самое прекрасное чувство на земле.

Источник: argumenti.ru