Георгий Иванов: певец в аду эмиграции

Сравните две строфы:

Мне тело греет шкура тигровая,

Мне светит нежности звезда.

Я, гимны томные наигрывая,

Пасу мечтательно стада.

и

Конечно, есть и развлеченья:

Страх бедности, любви мученья,

Искусства сладкий леденец,

Самоубийство, наконец.

Между двумя четверостишиями пролегает пропасть из потери родины, бедности в эмиграции, одиночества. Первое было написано и опубликовано в 1912 году восемнадцатилетним юношей, «будущим новым Пушкиным», как называл его отец мистического анархизма Г. Чулков, второе – в 1944 году «жутким маэстро», который «собирает букеты из весьма ядовитых цветов зла», как отзывались о нем современники. Катастрофа в судьбе Иванова превратила его из радостного мечтателя в «проклятого поэта», горько и иронично подчеркивающего обреченность человеческого существования.  

Родился поэт в 1894 году в дворянской семье. Детство Иванова проходило в имении Пуке-Барще, находилось оно на территории современной Литвы. В 1905 году семья Ивановых переезжает в Петербург, где и начинается литературная жизнь поэта. В 1910 году Георгий публикует стихотворения в петербургском еженедельнике и знакомится с А. Блоком, юноша заинтересовал возвышенного мэтра своим творчеством. Александр Александрович пишет в дневнике о встрече с шестнадцатилетним Георгием Ивановым следующее: «Я уже мог сказать ему (…) о Платоне, о стихотворении Тютчева, о надежде, так, что он ушел другой, чем пришел».

Тогда юный поэт старается брать у всех понемногу, критики отмечают влияние на его стихи поэзии И. Северянина, А. Блока, М. Кузмина, К. Бальмонта, Н. Гумилева, к объединению акмеистов которого он примыкает в 1912 году. В этом же году выходит первый поэтический сборник Иванова, «Отплытие на о. Цитеру» (название сборника) помогает ему обрести популярность в литературных кругах Петербурга. Помогает росту популярности и его работа литературным критиком. Например, чтобы позлить символистов, он в семнадцатилетнем возрасте позволяет себе назвать их мэтра, Нобелевского лауреата Мориса Метерлинка «ничтожеством». Позже, уже в эмиграции, поэта будут называть «Жоржем Опасным» из-за его острословных замечаний о своих современниках.

Однако Иванова ругают не реже, чем он других. Его ранние стихи упрекают во внутренней пустоте, так отзывается о сборнике бывшего фаворита в 1914 году А. Блок: «Это книга человека, зарезанного цивилизацией, зарезанного без крови, что ужаснее для меня всех кровавых зрелищ этого века». А Ходасевич (впоследствии тоже эмигрант) вообще напишет: «Г. Иванов умеет писать стихи. Но поэтом он станет вряд ли. Разве только случится с ним какая-нибудь большая житейская катастрофа, добрая встряска, вроде большого и настоящего горя. Собственно, только этого и надо ему пожелать».

Это «большое и настоящее горе» находит Иванова в 1922 году, когда он вместе с женой Ириной Одоевцевой навсегда покидает Россию. Сначала они живут в Берлине, а через год перемещаются в Париж. Там Георгий Иванов с приятелем по «Цеху поэтов» Н. Гумилева Г. Адамовичем создает альманах «Числа», в которых будет печататься большинство младоэмигрантов: Г. Газданов, Б. Поплавский, Ю. Терапиано, Ю. Фельзен, В. Смоленский, М. Агеев и тд.

Жизнь с чистого листа в чужой стране вдали от родины, неустроенность быта (Иванов не брался ни за какую работу, кроме поэтической, считая литературу единственным своим призванием), непонимание того, куда идти дальше – в такой атмосфере создается замечательный сборник поэта «Розы», опубликованный в 1931 году. От пустого эстетства больше ничего не остается, художник слова находит общую для эмигрантов интонацию тоски по прежней России, которая все больше и больше отдаляется от них. С «Роз» об Иванове начинают говорить как о «проклятом поэте», «первом поэте эмиграции», а Г. Адамович так вообще называет его «единственным поэтом эмиграции», и это в то время, когда Иванову в поэзии составляют конкуренцию К. Бальмонт, В. Набоков, И. Бунин, Б. Поплавский, В. Ходасевич. Его сборники распродаются в считанные дни.

Однако с каждым новым сборником трагическое мироощущение поэта словно усиливается, так пишет о его творчестве литературовед В. Марков: «Г. Иванов — большой поэт; он нигилизм довел до конца, трагизм в себя принял, но на крайних высотах отчаяния начал всем этим играть — здесь обнаруживается вершинный здравый смысл истинного художника». Талант «двойного зрения» Иванова, когда художник способен мир грез и мечт (прежняя Россия, конечно, стала частью этого мира) сочетать с суровой и зачастую враждебной реальностью вдохновляет многих молодых эмигрантов на написание стихов в подражание «Опасному Жоржу». Появляется даже целое течение «Парижское нота», в котором младоэмигранты пишут в стиле Георгия Иванова.  

В последние годы жизни «проклятый поэт» вместе с женой живет впроголодь, получая мизерные гонорары за свои публикации, в пансионате в курортном городе Йер на юге Франции. Приближаясь к смерти, Иванов создает свои лучшие стихи, утверждая, что «поэзия есть реальная ценность» и ничего более.

 

Поэт умер в возрасте 63 лет в 1958 году во Франции. Одно из его стихотворений заканчивается таким словами:

Но я не забыл, что обещано мне

Воскреснуть. Вернуться в Россию — стихами.

Источник: argumenti.ru