Актриса Любовь Козий: «Если людям вместе хорошо, большая разница в возрасте не имеет значения»

Любовь Козий родилась в Риге. Окончила Театральный институт им. Щукина. Служит в Московском Театре сатиры. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Тихий Дон», «Шуберт», «Зацепка», «Девятый вал» и др. 17 и 18 ноября в Театре сатиры —  премьера спектакля «Невольницы» по пьесе Александра Островского, где Любовь Козий играет одну из главных ролей.

— Любовь, Театр сатиры взялся за постановку «Невольниц» Александра Островского – пьесы, которую практически не ставили на современной сцене. Почему? Чем она так актуальна для сегодняшнего зрителя?

— Я не слышала об этой пьесе раньше, если честно. Но, углубляясь в материал, мы с коллегами поняли, в чём прелесть «Невольниц». Это настоящая энциклопедия отношений между мужчинами и женщинами. Взгляд с той и с другой стороны. И, собственно, этим спектакль будет любопытен нашему зрителю – и молодым, и пожилым. Ведь что может быть интереснее людей и отношений противоположных полов.

В спектакле всего семь персонажей и у каждого своё мнение на этот счёт. И люди в зале будут по-своему воспринимать разные точки зрения героев. Тут вопрос – кто на чьей стороне. Тема отношений между мужчиной и женщиной раскрывается очень откровенно, остро, без прикрытий и недомолвок и, конечно, через закрученный сюжет, полный интриг и неожиданностей.

— Заинтриговали. Кого играете вы, в чём изюминка роли, какой характер у героини?

— Я играю Евлалию Андреевну.

— Любил Островский редкие имена!

— Да, необычное имя, греческое. Она молода, в расцвете сил, красоты, молодости, при всем этом у неё старый муж. Евлалия очень чувственная, порывистая, эмоциональная. Ее выдали замуж без её желания. Естественно, она ищет страстной любви, потенциал страсти в ней задушен. И влюбляется в молодого человека из жизни дозамужней, можно сказать, в первого встречного. Евлалии, по сути, не важно, кто он, она рисует в своём воображении идеального человека…

— Кстати, а как вы в жизни относитесь к подобным мезальянсам, когда муж старше жены раза в два?

— В наше время это очень часто встречается и не вызывает неприятия. Я толерантный человек: если людям вместе хорошо, если они любят друг друга, понимают, большая разница в возрасте не имеет значения.

— Вы сказали, что ваша Евлалия – чувственная женщина. Роль, видимо, требует больших эмоциональных затрат. У вас есть способ компенсации такого расхода энергии?

— Нужно уметь вовремя выключаться, выдыхать, сбрасывать с себя всё. Сыграл спектакль – отпусти. Подобное умение – часть нашей профессии. Нужно уметь стремительно впрыгивать в острое эмоциональное состояние на сцене, и так же быстро выходить из него. Бывают спектакли, где очень сложно, где ты в неких крайних состояниях, в истерике, слезах – там нужно немного больше времени, чтобы «выйти». Часто бывает когда я заканчиваю сцену, где моя героиня рыдает, прощается с любимым человеком, —  я и за кулисами продолжаю плакать. Но стараюсь себя быстро погасить. Потому что можно в этом состоянии – рыдающем – начать купаться. И утонуть. Наш инструмент — не рояль, не скрипка, не кисть. Мы работаем собой. И должны уметь пользоваться своим инструментом. И выключать его вовремя.

— С кем из маститых актёров Театра сатиры вы работали? Чем они вас поразили, чему научили?

— У меня было несколько вводов в спектакли, которые идут на сцене Театра сатиры много лет. Одна из моих любимых работ – «Таланты и поклонники». Большая роль, Александра Негина. И там я вливалась в компанию знаменитых артистов – Юрий Васильев, Алёна Яковлева, Вера Кузьминична Васильева, которая играла мою маму. Вера Кузьминична для меня очень важный человек. Восхищаюсь ею беспредельно! Когда об этом говорю, слова кажутся мелкими, но на самом деле всё именно так. Васильева для меня – огромный пример, профессиональный и человеческий. Мы с ней, конечно, разного поколения, но мы в прекрасных, доверительных отношениях. И много работаем вместе, я видела, как Вера Кузьминична относится к актёрскому ремеслу, к роли, тексту. Очень ответственно, очень серьёзно, честно. Представляете, сколько она за свои годы сыграла ролей! И эта великая актриса всё равно каждый раз волнуется. А как Вера Кузьминична говорит! У неё речь, как река, слово за словом. Это эталон для меня. Мне повезло  иметь такую коллегу, товарища, бесконечно ценю её теплое ко мне отношение и внимание.

— Вы сыграли полячку в сериале «Тихий Дон» режиссёра Сергея Урсуляка. Какая была атмосфера на съёмках? Надо ли было изучать польский акцент?

— Сначала я пробовалась на одну из главных ролей – Дарью. Но в итоге у режиссёра сложился другой ансамбль, хотя, мне казалось, что я казачка хоть куда! Просто Сергей Владимирович хотел отойти от экранизации Сергея Герасимова, я так думаю. И Григория Мелехова играл у него не чёрненький артист, а русый, невысокий Евгений Ткачук, и он сыграл великолепно. Урсуляк пошёл по новому пути, нашёл другой ключик. Но Сергей Владимирович – «щукинец», так же, как и я, мы с ним говорили на одном языке, у нас сразу сложился контакт. И он меня попросил всё-таки приехать на съёмки и сыграть в эпизоде. Смею надеяться, что я ему понравилась как актриса. И я согласилась, приехала. И абсолютно не жалею.

Что касается акцента, я очень сильно на эту тему заморочилась. Пошла в Украинский культурный центр на Старом Арбате. В центре был хоровой кружок, где пели бабушки, и несколько из них были как раз из того места, из Ивано-Франковска. У тамошних жителей свой диалект. Бабушки с радостью помогли. На основе их рассказов я придумала текст роли, но когда приехала на съёмки к Урсуляку, выяснилось, что на подобную сцену нет времени. Но я не была разочарована. Я, по просьбе Сергея Владимировича, проявила ответственность, серьёзно подошла к своей героине. Мечтаю когда-нибудь сняться у этого великолепного режиссёра в большем формате.

— Чему вы ещё специально обучались для той или иной роли?

— Моя первая, довольно объёмная роль в кино – сериал «Шуберт». Я играла психолога. Моим партнёром был Алексей Воробьёв. В чём соль. Герой Воробьёва страдает гиперакузией. Это диагноз, редкое заболевание – человек после травмы слишком «сильно» слышит. Понятно, что для кино подобные вещи преувеличиваются, и вот герой Воробьёва помогает таким образом расследовать преступления. Он вдруг погружается в некий транс и начинает слышать, что происходило тогда, во время преступления. Направляет правоохранителей по верному пути. А я как психолог, зная эту его травму, хорошо разбираясь в проблеме, приставлена к нашему герою, чтобы оберегать его от всяких эмоциональных всплесков.

Так вот, перед съёмками я, во-первых, пыталась разобраться с этим диагнозом – гиперакузией, чтобы это не выглядело сказкой. Во-вторых, у моего подопечного случались приступы, и я проводила с ним сеансы гипноза, чтобы вывести его из кризиса. И до съёмок я изучила этот вопрос. И, оказалось, сеанс гипноза очень похож на актёрские тренинги, которыми актеры занимаются на первом курсе института. Нужно максимально расслабить человека, чтобы он избавился от всяких зажимов. И у актёров так — чтобы что-то сыграть, очень важно расслабиться, это некая отправная точка.

— Красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

— Я не хочу кокетничать. Считаю, что актриса даже в характерной роли должна быть обаятельной, красивой. Красота – сложное понятие, субъективное. Да, есть какие-то общие представления, стереотипы: у героини должны быть длинные волосы, ноги и т.д. А если героиня характерная, значит, у неё крупный нос, накладные уши, она маленького роста. Но всё это штампы. Вообще здорово, когда красавица так преображается в условную дурнушку, что её невозможно узнать… Красота – в правде и искренности существования для меня лично.

Я играла с Максимом Авериным в спектакле «Опера нищих» — это такая документальная история, с кровью. Жёсткий сюжет, где происходят очень жестокие вещи. На сцене огромный квадрат, больше никаких декораций. Все актёры выходят из ямы. Подобные эксперименты не свойственны Театру сатиры, но я счастлива, что театр на такое решился. Мы любили «Оперу нищих» за возможность проявить себя в крайних состояниях. Так вот, о красоте… Я там играла выкидыш прямо на сцене. К счастью, в жизни я подобного никогда не переживала. Вот у меня кровь, и я на это реагирую, проживаю, не заботясь, как сейчас выгляжу. Вот это был сильный, но неприглядный образ.

— Ужас! Интересно, а в ужастике хотели бы сыграть? Жертву, или наоборот – маньяка?

— Хотела бы, хотя ужастики смотреть не люблю. Только для опыта – примерить на себе то, что в жизни не могу пережить. Хочу насладиться всеми  возможностями своей профессии. Не приближенных к себе героинь играть, а как можно дальше. Это всегда интересно. Взять ту же маньячку. Я буду искать, как её оправдать, почему она это делает. Интересно психологически разобраться, что и как. Поэтому мне все жанры интересны.

Источник: argumenti.ru