Пушкин писал, чтобы заработать на жизнь

Женился на нищебродке, которую не мог содержать

Пушкин закладывал бриллианты жены, вещи закладывал, пытался лично управлять имением, основывать газету, альманах, журнал — как проекты, под платную подписку. Одалживался бесконечно, пытал казну, точнее, императора, на предмет государственных ссуд (и получал их) и, самое главное, писал, чтобы заработать на жизнь. Писал!

«Государь, удостоив принять меня на службу, милостиво назначил мне 5000 жалованья. Эта сумма громадна, и однако ее не хватает для жизни в Петербурге. Я должен тратить здесь 25 000 и притом платить все долги, устраивать семейные дела и, наконец, иметь свободное время для своих занятий». Мы помним, что это были за занятия. Они дарят нам наслаждение. Из-за них мы так преклоняемся перед русским языком. И из-за них уверены — русская литература божественна.

Как хочется превзойти Пушкина! Но вряд ли нам удастся заложить своих крестьян. «Через несколько дней я женюсь: …заложил я моих 200 душ, взял 38 000 — и вот им распределение: 11 000 теще, которая непременно хотела, чтоб дочь ее была с приданым… Остается 17 000 на обзаведение и житие годичное… Взять жену без состояния — я в состоянии, но входить в долги для ее тряпок — я не в состоянии».

Так шутить и мы в состоянии, если, конечно, рассчитываем «финансовые модели» наших семей. Точно так же, как и камер-юнкер Пушкин, оставивший нам в собрании сочинений смету расходов на год. Итак, он живет в Петербурге (жена при дворе). 25 000-30 000 руб. — потребность в деньгах на год (1 руб. = 2000 руб. сегодняшним примерно). 6000 руб. — квартира (10-14 комнат + хозяйственный пристрой). 4000 — лошади. 4800 руб. — кухня. Платья, театр — 4000 руб. Всякое-разное — 12 000 руб. Итого (с округлением) — 30 000 руб. в год (лето 1835 г.). Письмо жене 21 сентября 1835 г.: «О чем я думаю? Вот о чем: чем нам жить будет?» Еще и долги — личные, брата, семьи сестры, имения. Сестры жены, жившие с 1834 г. у Пушкиных в Петербурге. В них нужно вложить деньги, чтобы выдать замуж.

«Я деньги мало люблю — но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости». Нам стоит повторить это сто тысяч раз. Свобода, независимость, делай все что можешь, чтобы найти работу и у семьи были хлеб, тепло и молоко.

Долги за 6 лет семейной жизни — 139 000 руб. Это, по оценке, больше 4 млн долл. И — записка императора, когда Пушкин погиб: «1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. На воспитание каждого по вступление на службу. 5. Сочинение издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.».

Если бы кто-то мог изобразить, как разные желания в семье, разные модели жизни приводят ее к финансовой катастрофе, лучшего примера не найти. Не затворник, не святой писатель, ищущий истин подальше от столиц, — по принуждению светский, служащий человек из Петербурга, находящийся в низких чинах, допущенный в большой свет ради обласканной всеми супруги, желающей — несмотря на пять беременностей и четверых детей — блестящей молодости. С катастрофически растущими долгами.

В день смерти Пушкина в доме оказалось 300 руб. Затраты на похороны взял на себя родственник по жене, гр. Строганов.

«Дорогой Дмитрий. Я совершенно не знаю, что делать, ты меня оставляешь в жестокой неизвестности. Я нахожусь здесь в обветшалом доме, далеко от всякой помощи, с многочисленным семейством и буквально без гроша, чтобы существовать. Дошло до того, что сегодня у нас не было ни чаю, ни свечей, и нам не на что было их купить».

Кто это? Наталья Николаевна Гончарова, Михайловское, 1 октября 1841 г. Она приехала с детьми в Михайловское, провела там лето, поставила памятник над могилой мужа, перезахоронила его. Дмитрий — это брат Натальи Николаевны.

«Чтобы скрыть мою бедность перед князем…, который приехал погостить к нам на несколько дней, я была вынуждена идти просить милостыню у дверей моей соседки, г-жи… Ей спасибо, она по крайней мере не отказала чайку и несколько свечей. Время идет, уже наступил октябрь, а я не вижу еще момента, когда смогу покинуть нашу лачугу».

Князь — Петр Вяземский. Соседка — Прасковья Александровна Вульф, в Тригорском, конфидентка Пушкина, мать двух дочерей, с которыми был больше чем флирт («Татьяна» и «Ольга» — Онегин).

«Что делать, если ты затянешь присылку мне денег дольше этого месяца? У меня… нет ни шуб, ничего теплого… Поистине можно с ума сойти, ума не приложу, как из этого положения выйти. Менее двух тысяч я не могу двинуться, ибо мне нужно здесь долги заплатить, чтоб жить, я занимала со всех сторон и никому из людей с мая месяца жалованья ни гроша не платила. Если это письмо будет иметь более счастливую судьбу, чем предыдущие, и ты… сжалишься над моей нуждой, то есть пришлешь мне денежную помощь, о которой я умоляла столько времени, то адресуй…»

Из Михайловского она выбралась только за счет денег графа Строганова. Того самого, за чей счет хоронили Пушкина.

Что сказать? Не у всех есть Строганов. И вряд ли найдется император, чтобы заплатить наши долги. От «финансовой модели» семьи никуда не денешься. Нам придется ее считать. Пусть каждый из нас управляет имуществом семьи с такой искусностью, так добывает проекты и работы, чтобы никто из семьи — никогда и ни при каких обстоятельствах — не смог воскликнуть: «Сжальтесь над моей нуждой!»

Источник: argumenti.ru