Актриса Марина Маняхина: Любая женщина имеет свои потайные двери

Марина Маняхина окончила Театральный институт имени Бориса Щукина. Работает в московском Театре Сатиры. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Кровинушка», «Мент в законе», «Угро. Простые парни», «Вторая жизнь», «Как я стал русским», «Анна-детективъ», «Ненастье», «Практика», «Зацепка», «Акушер», «Мамино счастье», «Тест на материнство» и др.

 
— Марина, 14 мая состоится премьера антрепризного спектакля «Римские рогоносцы». Вы играете одну из главных ролей, и вашими партнёрами являются известные и медийные актёры: Григорий Сиятвинда, Михаил Башкатов, Сергей Гореликов, Ксения Худоба. Как вы попали в этот проект, чем вам была интересна эта роль?

— Мне предложили поучаствовать в этом спектакле продюсер Илларион Смирнов и режиссёр Альберт Хасиев, мы все из одного Театра Сатиры. Альберт ещё и актёр, мы с ним познакомились на репетициях спектакля «Арбенин. Маскарад без слов», во время которых танцевали в паре около месяца, много общались и нашли общий язык в понимании сути театра и актёрства. Поэтому я с радостью согласилась на роль в «Римских рогоносцах».
Мне сразу понравилась пьеса, очень игровая, настоящая комедия положений, абсолютно «сатировская» история, я почему-то сразу подумала, как мог бы поставить эту пьесу Александр Анатольевич Ширвиндт, бывший художественный руководитель Театра Сатиры.

— Раз уж вспомнили о Ширвиндте, расскажите, как вам с ним работалось, что запомнилось из профессионального и человеческого общения с этим выдающимся актёром и режиссёром?

— Я 15 лет в театре, Александр Анатольевич взял меня в 2009 году, когда я училась на третьем курсе в «Щуке». Началось всё с «Малыша и Карлсона», две актрисы, которые играли Малыша, ушли в декрет, надо было найти замену, да и вообще в Сатире не хватало молодёжи, тогда театр как раз праздновал свой 85-летний юбилей. Я сыграла Малыша и как-то закрепилась в труппе. Могу смело назвать Александра Анатольевича своим учителем. Мой мастер в Щукинском институте Владимир Петрович Поглазов учил меня драматической составляющей нашей профессии, он давал мне роли, в основном, трагических героинь. Вот, например, в дипломном спектакле «Чайка» я играла Машу – такую серьёзную, болезненную фигуру. А если говорить об Александре Анатольевиче, то всё, что я умею в комедии, этому меня научил Ширвиндт. Абсолютно его школа!
Мне много что запомнилось из его уроков. Одно из любимых выражений Александра Анатольевича во время репетиций: «Не дергайся, без конвульсий! Вышел подарком, легко, иронично, по-столичному». Ещё Ширвиндт часто мне говорил: «Марина, не суетись, твоя героиня не серая мышь, а – лань». Однажды, на выпуске спектакля «Ночь ошибок» режиссёра Павла Любимцева (кстати, прекрасная комедия положений, мы до сих пор её играем с огромным удовольствием и недавно отметили юбилей, был 200-й спектакль), Ширвиндт сказал мне: «Мариша, встань богиней. Смотри  в зал – и плачь!» Александр Анатольевич не любил ничего маленького, мелкого, всё должно было быть широко, свободно, по сути. В общем, «по-столичному» — это его любимое выражение.

— Юмора много и в тех же «Римских рогоносцах», недаром там играет один из резидентов Comedy Club Сергей Гореликов. А вам какого рода юмор нравится? 

— Разный. Но в нашей пьесе юмор «национальностей» не имеет. У нас юмор ситуативный, если так можно выразиться. Юмор не в словах, юмор в оценках. Слова иногда бывают совсем не смешными, а то, как человек оценивает, реагирует на ситуацию и то, как складываются всевозможные реакции персонажей, от этого и возникает комический эффект.

— Действие пьесы изначально происходило в Англии, но режиссёр и продюсер перенесли его в Италию. Вам ближе итальянские страсти, может, вы язык итальянский специально выучили, чтобы погрузиться в атмосферу места?

— Нет, язык не изучала, но в своё время была в Риме, Венеции. Конечно, я очень люблю Италию – красивая страна, с потрясающей архитектурой, живописью, со своим индивидуальным темпераментом, там очаровательные мужчины, женщины! Что касается атмосферы, в которую мне надо погрузиться, насчёт образа итальянки… Образ рождается из тех событий, которые происходят, от тех страстей. В нашей ситуации невозможно существовать с холодным носом, а это и есть итальянский темперамент. Конечно, мы так выстраиваем сцены и характеры персонажей чтобы зритель смог почувствовать этот жаркий итальянский вечер. И все мы помним эту атмосферу хотя бы по итальянским фильмам – Феллини, Висконти, Бертолуччи. Мы на репетициях часто делимся друг с другом своими впечатлениями от просмотра той или иной итальянской картины.

Кстати, я часто, приступая к работе над той или иной ролью, смотрю, что означает имя моей героини. Это действительно помогает. Мою героиню в «Римских рогоносцах» зовут Лючия. Имя переводится с итальянского — свет, светлая, сияющая. И, на первый взгляд, Лючия именно такая: открытая, любящая, заботливая. И муж о ней так думает. Но как любая женщина, тем более итальянка, она имеет какие-то свои вторые планы, другие зёрна, потайные двери. Всё это в процессе происходящего Лючия и сама о себе будет узнавать, и другие  персонажи, и её муж. И зрители, безусловно.

— А кто играет мужа? Сиятвинда? Башкатов? Гореликов?

— А вот это секрет. Сразу не понятно, кто кому муж, а кто кому любовник.

— Интрига!.. Вы вот сказали, что всегда интересуетесь, что обозначает имя героини. А вообще любите погружаться, скажем, в профессию героини, или во время, в которое она живёт?

— Да, вот сейчас в Театре Сатиры я репетирую роль в спектакле «Доходное место», играю Полину. И вот здесь меня больше заинтересовало, что происходило в то время, в которое разворачиваются события пьесы — это очень любопытно. Первое – не было ещё отмены крепостного права. Пьеса вообще написана в 1856 году, при правлении Александра II. Начало реформ, все готовятся к изменениям – и в общественной жизни, и в законах, и даже в моде, в нарядах. В общем, переходное время, на грани, Россия начинает меняться, что и чувствуется в поведении героев, главного героя Жадова, например. Безусловно, и моей Полины это касается.
Нас этому учили в Щукинском институте – разбор биографии персонажа, откуда родом, кто он, чем занимается, где жил, кто его родители и т.д. Конечно, это внутренняя кухня, такие актёрские нюансы, но, на мой взгляд, они очень важны.

— Какие у вас сложились отношения с новым худруком Театра Сатиры Евгением Герасимовым? Какая атмосфера сейчас в труппе? Евгений Владимирович, кажется, никого не уволил, верно?

— Никого не уволил, да. Идёт хороший рабочий процесс, выпускается много премьер. Я вот, как уже говорила, начала репетировать в спектакле «Доходное место». А недавно мы выпустили «Женитьбу» по Гоголю, это пластическая постановка режиссёра Сергея Землянского. Я играю Арину Пантелеймоновну, тётку Агафьи, главной героини, что было для меня определённым вызовом. Когда я увидела себя в этой роли при распределении, у меня даже испуг был. Дожила до возрастных ролей! Ну, это шутка… Моя героиня – острохарактерная дама, довольно резкая, многогранная, вообще Николая Васильевича нельзя «бытовить», делать каким-то простым. Тем более, когда пластическая история, ведь надо одним телом выразить все эмоции, всю сложность наших персонажей.

— То есть, блестящего гоголевского текста нет совсем?

— Нет, только пластика, как и в предыдущей постановке Сергея Землянского в Театре Сатиры «Арбенин, Маскарад без слов», которую я сегодня уже вспоминала. Но если в «Маскараде» больше танцевальных, массовых сцен, масштабных, то в «Женитьбе» всё строится на актёрских взаимоотношениях, но исключительно языком тела. И получилась, на мой взгляд, прекрасная буффонадная история. Одна моя подруга, посмотревшая спектакль, так и сказала: «Это гротескная буффонада, но с долей притчи, глубокой и красивой». Точнее не скажешь. Режиссёр давал нам каждому внутреннюю свободу – на поиск характеров, шуточных приёмов, каких-то пластических решений. Я была в полном восторге, и все мы сейчас с удовольствием играем «Женитьбу» на Прогресс-сцене Армена Джигарханяна Театра Сатиры.

Поделиться Поделиться ВКонтакте Telegram Whatsapp Одноклассники Cсылка

Источник: argumenti.ru